Категории
Ключевые слова
Углём и атомом - Страница 17
К чему это привело?
К очевидному: тонкая оперативная линия – от Владивостока, через Корейский и Цусимский проливы к главной военно-морской базе Порт-Артуру, являвшая из себя, пожалуй, основную транспортную артерию российского обеспечения, вынуждала японцев держать на этом направлении необходимо превосходящие силы.
Хэйхатиро Того прекрасно видел и понимал все плюсы и минусы такой позиционной расстановки.
С одной стороны, появлялась возможность разбить русских по частям, с другой стороны – фактор неопределенности действующих на японских коммуникациях владивостокских крейсеров под командованием контрадмирала Иессена. И, кстати, в какой-то мере «владивостокцам» в рейдерских операциях и удалось это осуществить.
Более того, крейсера, покинув приматериковые моря, пройдя Сангарским проливом, теперь могли дергать за ниточку третью линию. Операционную сомнительность, которую командующий японским флотом прекрасно видел – где главным препятствием для русских была удаленность от баз обеспечения.
Потенциальную угрозу Токио (ко всему еще и достаточно защищенному) со стороны тех же крейсеров-рейдеров из Владивостока японский адмирал рассматривал со снисходительно-ироничной миной. Досель.
Теперь же, с появлением фактора «арктического отряда» Рожественского, Того все больше ощущал неприятное и смутное беспокойство.
К месту действий
После Командорских островов шторм выдал последние свои вздохи и уже к Авачинскому заливу совсем отпустил эскадру, всхлипывая остатками былого.
Качало от силы в четыре балла, выхолощенный северным ветром воздух давал горизонт миль на пять. В связи с этим на кораблях усилили вахты сигнальщиков, дозорный «Рион» забежал вперед, только дымы и видать.
Нес свою радиолокационную службу и «Ямал», но с ледокола честно предупредили, что мелкие деревянные суда, особенно на фоне береговой черты, будут малозаметны. Чего, не так чтоб уж серьезно, но все ж опасался Рожественский.
Оторванность камчатского края от центра России, практическая бесконтрольность со стороны столичных департаментов, отсутствие кораблей береговой службы, стационарных инспекционных станций – все это вело к постоянному хищническому лову лососевых в устьях рек в период нереста. Естественно, что среди всей этой браконьерской шушеры затесались японские агенты, производя разведку берегов Камчатки, собирая информацию, касающуюся оборонительных возможностей полуострова.
Время нереста, конечно, уже миновало, но были все основания полагать, что в связи со слухами об «арктическом походе» узкоглазые неизбежно захотят попромышлять в близлежащих водах.
Более того, теперь, после факта засыла дозорных кораблей в Берингово море, не исключался вариант, что и тут Рожественского будут ждать какие-нибудь не самые приятные сюрпризы.
* * *
О какой-либо обороне Петропавловска-Камчатского, приди сюда японцы по-серьезному, говорить не приходилось.
По счастью, северное направление для японцев являлось даже не второстепенным, а так… постольку-поскольку. И если захват Владивостока рассматривался лишь в качестве серьезного аргумента при переговорах о мире, то на регионы более высоких широт, невзирая на природные богатства земель, лежащих под русской короной, интересы сынов Ямато по большей частью распространялись, как говорится, «на пожрать».
Хоть и не совсем чтобы так!
После победы в войне 1904–1905 годов (в известной истории) Япония воспользовалось этим моментом в полной мере. В том числе почерпав отсюда средства для выплаты долгов кредиторам[14].
Тем не менее в мае 1904 года узкоглазые совершили наглую и исключительно «геройскую» вылазку, высадив десант с четырех шхун в устье реки Озерная на Охотском побережье Камчатского полуострова. То бишь в глубоком тылу Петропавловка.
Сто пятьдесят солдат при двух орудиях – а вокруг ни души!
Стали лагерем, окопались, выставили пушки, подняли знамя, торжественно объявив весь полуостров «землей Микадо».
Двинув взвод в близлежащий поселок Явино, не застали никого и там – предупрежденные жители ушли в горы.
Командир экспедиционного отряда лейтенант Гундзи скалил редкие зубы – а ну-ка: «полный успех и никакого сопротивления!».
Прозвучало торжественное «банзай» – очередное победное поднятие флага на часовеньке, и рядом столб с надписью на ломаном русском… дословно: «эта земля уже принадлежался Японию, Тэнно, хэнка банзай! Кто тронет это тынь – будет убита!»
И подпись: «Командира японского войска Сечу Гундзи».
