Тени черного волка

Дитмар смерил незнакомку оценивающим взглядом. Высокая, статная, умеет носить хорошую одежду и любезно разговаривать. Возраст определить трудно: замысловато повязанный на голове синий платок скромно скрывал лоб, подбородок и, наполовину, щёки. Только быстрые голубые глаза выдавали молодость и живость характера. И еще кое-что: таких глаз не может быть у некрасивых женщин!

Стражник подтянулся. Он был бы не прочь служить в охране у такой дамы. Тем более раз она спрашивает самого хозяина замка, то принадлежит к высшим слоям общества, хотя и приехала на столь неказистом обозе. Но в жизни всякое бывает!

– Здравствуйте, фрау! Пойдёмте, я провожу вас до ворот!

– Скажите этому прохиндею, чтобы донес мои вещи. Меня он не слушает, но вам отказать не посмеет!

– Да, да, конечно! – Дитмар наставил на Куно алебарду. – Слышал, что повелела дама? Лучше пошевеливайся, пока я не пощекотал твое жирное брюхо!

Тяжело вздохнув, хозяин вновь погрузил вещи в кибитку и повел обоз к замку, колеса простучали по бревнам подъемного моста над заиленным и покрытым ряской рвом, а у распахнутых ворот Куно вновь выставил корзину и узел и проехал дальше, под навес, где располагалась таможня.

Дитмар галантно сопроводил незнакомку к воротам. Там их встретил начальник замковой стражи Раймунд Кёниг – еще молодой, симпатичный человек с мужественным лицом. Доспехи у него были такие же, как и у остальных, только оружие другое: вместо алебарды – меч и кинжал с красивыми рукоятками, да на шлеме плюмаж из перьев павлина. Держался он как человек, облеченный властью, и выглядел от этого важным и значительным. Гостья повторила свою просьбу.

– Прямо сразу к господину? К самому князю фон Бауэрштейну?! – с явным удивлением спросил офицер. – Вы с ним знакомы? Или у вас есть рекомендательное письмо?

– Пока нет, но…

– Ясно! – не дослушав, ответил главный стражник. – Ожидайте здесь!

Он удалился, а гостья осталась ждать у ворот рядом с вещами, наблюдая от нечего делать, как под навесом молодой монах в чёрной рясе и красном пилеолусе[1] проверяет содержимое корзин первой кибитки обоза. Хозяин по привычке всё тараторил что-то без умолку, но монах, не обращая внимания, продолжал делать своё дело.

– Разве это старые вещи? – спросил он, растягивая дорогие кастильские кружева. – И это? И это?

Он показывал фарфоровую посуду, бурдюки с вином, какие-то бочки… Монах постарше аккуратно записывал каждый предмет в толстую книгу. Собравшиеся зеваки осуждающе качали головами и хмуро переговаривались.

С каждой новой демонстрацией своих богатств Куно мрачнел, и наконец, обреченно махнув рукой, отошел и сел прямо на землю.

Время тянулось медленно, дама уже устала ждать. Но делать было нечего.

Монах досматривал уже последнюю повозку, когда из ближней к воротам двери вышел строгий пожилой мужчина с небольшой аккуратной бородкой и усами, окинул визитёршу внимательным взглядом и поздоровался. Одет он был не по-монашески: в синий приталенный дублет на шнуровке поверх бордовой рубашки, пышные бордовые штаны с привязью до колен, чёрные чулки и мягкую чёрную шляпу, а на боку красовалась длинная шпага на подвеске, украшенной золотой вязью.

– Я кастелян[2], – учтиво представился он. – Иосиф Вагнер.

– Очень приятно! А я Клара. Клара Майер. Я еду из Вены.

– Чем могу быть вам полезен?

Клара немного растерянно, как показалось Вагнеру, осмотрелась по сторонам. Неподалеку стояли две любопытные женщины, с интересом рассматривающие таинственную незнакомку, ведущую беседу с управляющим. Прямо под ногами копошились куры, выклевывающие травинки, пробившиеся между булыжников мостовой. Беспородная собака с облезлой шерстью, задрав ногу, справляла нужду на угол здания.

– Можно поговорить в другом месте? – негромко попросила она. – Мне не очень удобно…

– Хорошо! Следуйте за мной! О вещах не беспокойтесь, их никто не тронет!

Они вошли в ту самую дверь, откуда кастелян и вышел. Пройдя по мрачному, плохо освещённому коридору, остановились у серой дубовой двери, напротив которой было небольшое окошко. Рядом с дверью сидел на табурете рыжий долговязый парень в длинной заношенной рубахе, перепоясанной веревкой. При виде кастеляна он вскочил. Вагнер открыл дверь, и полоса яркого света легла на пол коридора.

– Прошу, заходите, садитесь!

В кабинете было светло, через узкое окно с коваными решётками просматривались открытые ворота, возле которых Куно с двумя подручными заканчивали грузить корзины в обоз, готовясь к отъезду.