Пост 2. Спастись и сохранить

– Свое производство? – поинтересовалась Катя.

– Та не… Своего у нас мед. У бати пасека.

– А медку-то нет с собой?

– Зря смеешься. Сейчас же ж каштановый идет, знаешь какой? А потом акации сезон будет, вообще с пальцами проглотишь. Я тебе в следующий раз привезу.

Катя улыбнулась.

– А говорят, что мужчины не любят строить далеко идущие планы.

Подкатил Кригов. Снял у Лисицына с губы прилипшую шелуху.

– Э, ну как так-то? Там у товарищей боеприпасы кончились, а ты тут… Ой. Здрасте. Простите. У сотника Лисицына самоволка. Военно-полевой трибунал ждет.

– Лисицын – это я, – объяснил Юра.

– А я Катя.

Так Катя из будущей сделалась настоящей.

Когда они с Криговым вышли курить, тот хлопнул Юру по спине со всей дури.

– Ничего такая. Катюша. В самый раз тебе, а?

– Ты с меня прикалываешься, что ли?

– В смысле?

– Она ж москвичка. Еще и с золотым кольцом. Это ж ты, брат, с московской пропиской родился. А у меня через три дня командировка кончится, и мне обратно до станицы кочумать.

– А вот ты женись на ней, к тебе как раз прописка и прилипнет! – посоветовал Кригов.

– Ты что? Я так не смогу, – сказал Лисицын. – Что ты, не знаешь меня, что ли?

– Шо, шо. Знаю тебя: дурак. Не сможешь.

– Та и на хрен я ей сдался. Балерина. Из Императорского балета! И я, лох.

– Тебе не надо, я тогда заберу! – предупредил Кригов.

– Ну слышь! – предупредил Лисицын.

Тут дверь снова хлопнула, и на пороге возникла Катя с папироской.

– Сотник Лисицын! – произнесла она. – Есть предложение. Предложение-челлендж.

Кригов прикурил ей. И Кригов же спросил: