Тот, кто ловит мотыльков

5

Все отработано. Сначала – знакомство. Наниматель должен представить сыщиков людям, с которыми им предстоит иметь дело. Вступление, но очень важное: оно может задать тон всему расследованию. Затем – опрос свидетелей. В зависимости от обстоятельств, эту обязанность они делили между собой; обычно естественным образом складывалось, что мужчин опрашивает Бабкин, а женщин – Макар.

Но это дело им придется вести иначе. Главная задача сейчас – наладить связь с полицией.

За это целиком и полностью отвечал Сергей, сам бывший оперативник.

Баренцева права: время ценно. Он, собственно, приехал лишь для того, чтобы взглянуть на дом Оксаны и познакомиться с ее близкими.

Все обитатели коттеджа собрались в гостиной. Это была просторная комната с низким потолком, подпираемым колоннами. За годы работы Бабкин привык не удивляться колоннам в самых неожиданных интерьерах. Коринфский ордер в двухкомнатной хрущевке? Милый мой, родной! Маша немного рассказывала ему об архитектуре, и Бабкин, точно попугай Сильвера, временами хрипло вскрикивал про себя, встречая очередной архитектурный изыск в тесной квартире клиента: «Пилястры! Пилястры!»

Вокруг него царил стилевой хаос. Хотя Илюшин, наверное, сказал бы: эклектика. На белом кожаном диване, необъятном, точно круизный лайнер, сидел мужчина с лицом чрезвычайно четкой лепки: нос с горбинкой и великолепными скульптурными ноздрями, высокие своды бровей, резко очерченные бледные губы и смелый подбородок, который не портила даже небольшая бородавка. «Этот красавец у нас, похоже, муж, – подумал Бабкин. – Не слишком-то он безутешен».

– Лев Медников, – представился красавец. – Я двоюродный брат Оксаны. Буду рад помочь. Надеюсь, все это не более чем недоразумение, которое скоро разъяснится.

Некоторая небрежность почудилась Бабкину сквозь тот несомненно уважительный тон, который придал голосу Лев Медников.

В стороне стояли женщина лет сорока, приземистая, коренастая, с убранными под темную косынку волосами, и молодая девушка со светлым каре – ее Сергей в первую минуту принял за няню.

– Домработницы мы, – хрипловато сказала за обеих женщина. – Горничные.

Девушка молча кивнула.

Он обругал себя за ошибку, уже вторую. Затем пригляделся и понял, что ввело его в заблуждение. На девушке была длинная юбка и голубая в серую полоску блузка с накрахмаленным воротником-стойкой, подпирающим подбородок. Этот наряд никак не вязался с обязанностями уборщицы. Она скорее походила на гувернантку.

Илюшин так и сказал:

– Я думал, вы гувернантка.

Девушка залилась краской.

– Нет… я вовсе не… – пробормотала она. – Мы с Ладой Сергеевной… за порядок отвечаем…

– Как вас зовут?

Макар вглядывался в нее. Сергей не понял, чем эта стеснительная бедняжка его заинтересовала. Девчонка как девчонка: брови широкие, губы пухлые, смуглая кожа с пушком над губой – симпатичная, но вполне заурядная барышня. Он бросил взгляд на Льва Медникова: тот о чем-то разговаривал с Жанной, полуобняв ту за плечи, и в их сторону не смотрел.

– Инга, – выдохнула девушка. Она придвинулась к Ладе, будто хотела спрятаться за нее.

Ни Инга, ни Лада Сергеевна ничего не знали о том, где может находиться Оксана Баренцева.

Макар настоял, что ему нужно познакомиться со всеми, кто живет в доме, и Жанна ушла, чтобы возвратиться с девочкой, крепко сжимавшей ее руку. У девочки были светлые волосы, некрасивое личико с близко посаженными глазами и чудесная улыбка, которой она безбоязненно одарила Бабкина, мгновенно подкупив его. Он не раз сталкивался с тем, что дети, увидев его, в первую секунду пугаются.

– Леночка, это наши друзья, – сказала Жанна. – Дядя Сергей и дядя Макар.

На щеках Баренцевой вспыхнули красные пятна. Бабкин понял, что ребенку пока ничего не сказали об исчезновении матери. Он присел на корточки и улыбнулся.