Остров тринадцати приговоренных

Книга

Вендетта обязательна

От автора:

«Сначала я хотела написать о Ирине Яковлевой-Тернер, но позже поняла, что это будет книга о мести. Поэтому все, что вы прочтете в ней, это мой художественный вымысел и ничего боле».

Глава 1

1915 год, Санкт-Петербург

Приват-доцент Московского университета, юрист Яковлев

Ирина Яковлева была красавицей и умницей, гордостью заботливых родителей. Говорила на пяти языках, играла на скрипке, занималась конным спортом. С легкостью решала логические задачи и удивляла всех способностью запоминать такие детали, на которые другие не обращали внимание.

Поэтому на ее пятнадцатилетие отец хотел подарить ей что-то эдакое, что-то необычное. Приват-доцент, юрист, домовладелец он мог позволить себе многое, но хотелось найти такой подарок для дочери, чтобы за ним была тайна, была история, была сила. Имея прекрасное образование и будучи начитанным человеком, доцент Яковлев в свои пятьдесят лет был уверен, что человеческая сила передается в вещи, которые его окружают. Поэтому он направился к своему давнему знакомому, специализировавшемуся именно на таких вещах. Но даже у него не было ничего интересного – так, шелуха одна. Расстроившись и уже собравшись уходить, Яковлев увидел необычное кольцо, которое лежало в самом дальнем углу, словно хозяин стыдился этого товара.

– А это что? – спросил Яковлев, указывая на замысловатое кольцо с большим изумрудом.

– Не советую, – сразу сказал старый друг. – Это кольцо Лукреции Борджиа, незаконнорожденной дочки папы римского Александра VI. По слухам, девушки красивой, но жутко несчастной. Считается, что с помощью именно этого кольца она отравила всех своих обидчиков.

Словно в подтверждении его слов верхняя крышка, украшенная изумрудом, откинулась, показав небольшую емкость.

– Здесь она хранила яд, которым вершила собственный суд, не дожидаясь небесного, – закончил он свой печальный рассказ, который должен был стать антирекламой для странного украшения.

Но покупатель воспринял информацию по-другому.

– это же прекрасно – засмеялся Яковлев. – Я беру его. Ты говоришь, девушка была умная и красивая, да еще и могла за себя постоять? Это как раз про мою Ирину. Скажу ей, что кольцо приносит удачу и власть.

– Хозяин – барин, – грустно согласился продавец, не разделяя радости наивного покупателя.

Вернувшись домой, привыкший все проверять Сергей Яковлев раскопал в своей огромной библиотеке упоминания про странную девушку Лукрецию Борджиа. Почему странную? Да потому что никто не мог составить о ней однозначного мнения. С одной стороны, это была умнейшая из женщин своей современности, ей легко давались не только языки – она могла свободно разговаривать на трех, а также знала латынь, – но и много других наук. Папа римский Александр, видя невероятный ум своей дочери, доверял ей канцелярию папского двора, а также назначил ее правительницей городов Сполето и Фолиньо, что было равнозначно должности губернатора. Но была и другая сторона, с ядом и множественными отравлениями богатых вельмож. Однако это было не доказано, а основывалось только на слухах. Вспомнив, что в Европе того времени голословные обвинения являлись нормой, приват-доцент Яковлев облегченно вздохнул. «Хорошо, что хоть они ее еще ведьмой не нарекли и на костре не сожгли», – ухмыльнулся он про себя. Все, что он прочитал о бедной Лукреции, на которую повесили столько ужасных и необоснованных обвинений, все очень подходило его Ирине. Она была красавицей и умницей, а таких не любят, таких боятся и обычно сочиняют всякие небылицы.

Вечером в доме Яковлевых было много гостей и веселый ужин по поводу дня рождения Ирины. Кольцо имениннице пришлось по нраву, она надела его на палец и закружилась в вальсе с очередным кавалером. Ирина была весела и прекрасна, Яковлев был очень горд своей дочерью и рад, что угодил ей, оттого пребывал в прекраснейшем настроении, не замечая подозрительного покалывания в области сердца.

Ночью профессора Яковлева не стало – он ушел в лучший мир быстро, не мучаясь, в полном душевном спокойствии, что оставил дочке и жене приличное состояние, которое позволит и им, и его внукам жить спокойно, не думая о деньгах. Но он даже не подозревал, что грядет страшный 1917 год.

День рождения без голубого вертолета

– Да не будет у меня уже ничего хорошего, – вздохнув, сказала Марго, выслушивая очередной пафосный тост. – Мне сорок шесть, и это конец.

Вся съемочная группа загудела, пьяно опровергая сказанное любимым продюсером. День рождения Маргариты Базаровой совпал с окончанием съемок нового шоу, и все праздновали два эти события скопом. Вернее, даже три – двадцать девятое декабря не давало забыть о приближении Нового года.

– Повезло тебе, Марго, – сказал ведущий шоу. Он был запойный и держался как мог весь съемочный процесс, но сейчас дал себе волю, оттого раньше всех опьянел и уже еле вязал языком. – Родилась на самый Новый год.

– Это худшее, что случилось со мной в жизни, – ответила Рита, опустошая свой стакан с виски. – Когда у тебя день рождения перед Новым годом, всем на тебя наплевать. Люди с упорством пьяного суслика закупаются подарками, ходят в парикмахерские и ждут чуда. Редкий человек вспомнит о твоем дне рождения. Хуже только день рождения первого января. С моим бывшим мы были полярные люди, и я почти уверена, что сошлись лишь на солидарности в одном – в искренней ненависти к Новому году. Хотя и этот говнюк в очередной раз не вспомнил о моем дне рождения.

Ведущий уже давно потерял интерес к ее монологу и пьяно объяснялся в любви одной из танцовщиц кабаре.