Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

© Кваша Е., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке. Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Стена

Наружная стена в мастерской моего отца давно начала осыпаться, и когда мне было одиннадцать, он решил, что пора ее перестроить. Стена была большой: метра три с половиной в высоту и шесть в ширину. Отец все делал своими руками. Но в тот раз он решил, что эта работа пойдет на пользу мне и моему младшему брату Гарри.

Сносом папуля занимался сам. Помню, как я посмотрел на огромную зияющую дыру и не поверил своим глазам. Я был твердо уверен, что на этом месте больше никогда не будет стены.

Почти каждый день в течение года мы с братом после школы отправлялись в мастерскую и строили стену. Мы все делали сами – закапывали опоры, таскали ведра, смешивали раствор. До сих пор помню состав: две части цемента, одна часть песка, одна часть извести. Мы намешивали раствор лопатами прямо на тротуаре, заполняли им семилитровые ведерки и укладывали кирпичи. Мы не пользовались арматурой или деревянными рамками, у нас был только обыкновенный уровень – тот, что с пузырьком воздуха в середине.

Если вы хоть что-то смыслите в стройке, то знаете, что так делают только полные чудаки. Чисто между нами – это был чуть ли не каторжный труд. В наше время за такое и службу защиты детей можно было бы вызвать. Такая нудная и бессмысленно долгая работа заняла у двух детей почти весь год, хотя команда взрослых мужиков справилась бы за пару дней.

Мы с братом пахали на выходных, в праздники и каникулы. В тот год мы потратили на это весь летний отдых. Все это было не важно – отец никогда не брал выходных, поэтому и нам было нельзя. Я все время смотрел на дыру в полном отчаянии – она казалась невозможно огромной. Думал, что этому не будет ни конца, ни края. Казалось, что мы строим Великую Западно-Филадельфийскую стену – миллиарды красных кирпичиков бесконечно тянулись в далекую пустоту. Я был уверен, что состарюсь и помру, так и мешая цемент и таская ведра, иначе просто и быть не могло.

Но папуля не давал нам продыху. Каждый день мы должны были приходить, мешать цемент, таскать ведра, класть кирпичи. Хоть дождь, хоть адская жара, даже если я был не в настроении, даже если я заболел, даже если завтра была контрольная – отговорок он не принимал. Мы с братом жаловались и протестовали, но папуле было наплевать. Он взял нас в оборот. Эта стена была нашей константой, нашей неизменной. Сменялись времена года, друзья появлялись и пропадали, учителя выходили на пенсию, но стена оставалась. Во веки веков, стена была всегда.

Однажды мы с Гарри были в особенно паршивом настроении. Мы тянули резину и ныли себе под нос, «невозможно то-се», «ужасно пятое-десятое».

– На кой нам вообще сдалась эта стена? Это невыносимо. Мы ее никогда не достроим.

Папуля нас услышал, бросил свои инструменты и направился к нам, демонстративно топая ногами. Он выхватил кирпич у меня из рук и выставил его перед нами на вытянутой руке.

– Да забудьте вы про эту чертову стену! – сказал он. – Нет никакой стены. Есть только кирпичи. Ваша работа – идеально уложить вот этот кирпич. Затем следующий кирпич. Затем еще один. Вы не строите стену. Вы кладете кирпичи, один за другим.

Он вернулся в мастерскую. Мы с Гарри переглянулись, помотали головой – старик совсем спятил – и продолжили мешать.

Самые важные жизненные уроки я усваивал вопреки самому себе. Я им сопротивлялся, отрицал, но в конце концов от тяжелой правды было не увернуться. Кирпичная стена моего отца была одним из этих уроков.

Тянулись дни, и я начал понимать, что он имел ввиду, хоть мне и не хотелось себе в этом признаваться. Когда я думал о стене, работа казалась невозможной. Нескончаемой. Но когда я думал об одном кирпиче, все становилось просто – я знал, что уж один чертов кирпич я смогу уложить…

Шли недели, кирпичи укладывались, и дыра становилась чуточку меньше. Я начал понимать, что разница между выполнимой и невыполнимой задачей – только в том, как ты к ней относишься. Что перед тобой – стена или кирпич? Блестяще сдать выпускные экзамены и поступить в колледж, стать одной из первых мировых звезд хип-хопа, построить одну из самых успешных карьер в истории Голливуда – во всех случаях, казалось бы, невозможную цель можно было разбить на несколько небольших выполнимых задач. Все непреодолимые стены состоят из простых и понятных кирпичиков.

Всю свою карьеру я не переставал вкалывать. Я принципиально выкладывался на все сто. А весь секрет моего успеха сводится к простой и скучной истине: я прихожу и укладываю следующий кирпич. Все бесит? Кладу кирпич. Низкие кассовые сборы? Кладу кирпич. Альбом плохо продается? Иду и кладу кирпич. Проблемы в браке? Кладу кирпич.

За последние тридцать лет я, как любой другой человек, сталкивался с провалами, потерями, унижением, разводом и смертью. Моей жизни угрожали, мои деньги отнимали, в мою личную жизнь вторгались, моя семья разваливалась – и каждый божий день я поднимался, мешал цемент и укладывал следующий кирпич. Через что бы ты ни проходил, перед тобой всегда есть следующий кирпич, который нужно уложить. Вопрос лишь в том, будешь ли ты его укладывать.

Я слышал, что имя ребенка может влиять на его характер. Мое имя мне дал отец – он назвал меня в свою честь, и этим наделил меня самым важным качеством: способностью выдерживать невзгоды.

Он дал мне волю.

Помню холодный пасмурный день, примерно через год с начала нашей с братом работы. К тому времени строительство стены стало такой постоянной частью моей жизни, что мысли о ее завершении казались бредом. Будто даже если бы мы ее достроили, за ней немедленно появится новая дыра, которую снова придется чинить. Но тем прохладным сентябрьским утром мы намешали последнюю порцию раствора, наполнили последнее ведро и уложили последний кирпич.

Папуля стоял и следил, как последние кирпичики ложились на свое место. С сигаретой в руке он тихо любовался нашей работой. Мы с Гарри уложили и выровняли последний кирпич, затем наступила тишина. Гарри слегка пожал плечами – и что нам теперь делать? Прыгать, кричать, праздновать? Мы робко отошли от стены и встали по обе стороны от папули.