Категории
Ключевые слова
Паутина - Страница 9
Вопрос этот был Лыкову давно известен. Лет сорок назад, когда главная торговля с Китаем шла через Кяхту, большое значение имел приграничный город Троицкосавск. Но с развитием железнодорожного сообщения он утратил свою роль. Транссибирская магистраль и КВЖД забрали себе почти всю перевозку. Верхне-удинск, через который прошли рельсы, сделался важным складочно-перевалочным местом. Однако в нем не имелось собственного полицейского управления, только уездное. А Троицкосавск по старой памяти имел собственную полицию, хотя нужды в ней уже не было. Иркутские власти давно бомбили Петербург просьбами: в угасающем городке управление закрыть, а его штаты перевести к нуждающимся соседям. Простой, казалось бы, вопрос встретил сильное противодействие в Министерстве финансов. Генерал-губернатор полагал, что перевод штатов следует дополнить усилением содержания полицейских. Забайкалье – старый каторжный район, служба там трудна и опасна. А жалованье чинам правопорядка не повышали уже полвека. Тут бы и поощрить людей… Но премьер-министр Коковцов, оставивший за собой Министерство финансов, был верен себе. Никому ничего не добавлять! Ни армии, ни полиции, ни земству – обойдутся и так.
Кроме того, перекидывание штатов, хоть и между уездами одной губернии, требовало согласия Государственной думы. Здесь иркутяне встретили второе препятствие. Депутаты любили в пику правительству зарубить даже разумные законы. И проект крепко застрял в комиссиях.
Лыкову, да и любому компетентному человеку, было ясно, что вопрос об учреждении Верхнеудинского городского полицейского управления вязкий и трудный. В ближайшее время его было не разрешить. Тем не менее Макаров синим карандашом наложил на последнее отношение Князева[12] резолюцию: «Командировать в Верхнеудинск с.с.[13] Лыкова для подготовки мнения министерства». Вот скотина! Нарочно послал неугодного чиновника к черту на кулички, с заведомо бессмысленным поручением. И ничего не поделаешь…
Азвестопуло заметил гримасы шефа, зашел ему за спину и стал читать бумагу. Потом сказал:
– Возьмите меня с собой! Там на одних прогонах сотни две срубишь.
– Командировка длинная, а у тебя Мария на сносях, – возразил Лыков. – Как ты от нее уедешь?
Но грек уперся. Он любил кататься со своим богатым начальником в командировки. Тот всегда брал на себя содержание помощника, селил его в хороших гостиницах, кормил и поил за свой счет. И коллежский асессор возвращался домой с толстым бумажником. Он ездил по лыковскому бесплатному годовому билету[14], а прогонные целиком забирал себе. Сергей принялся канючить. Пришлось объяснять ему, что никто резолюцию министра подправлять не будет. Велено ехать Лыкову, он и отправится за тридевять земель. А другие останутся в столице.
Два дня ушло у Алексея Николаевича на сборы. Ольга Дмитриевна напекла ему пирожков на первое время, уложила коробку с ушными каплями. До Верхнеудинска больше шести тысяч верст. Никаких пирогов не напасешься, придется питаться в вагоне-ресторане. Эх…
В понедельник, 31 июля, Лыков сел в вагон и отправился на восток.
Глава 2
Вокруг Байкала
Алексей Николаевич сошел на станции Верхнеудинск и осмотрелся. В дороге он провел ровно неделю, и поезд порядком ему надоел. Хотелось размять ноги, ощутить под собой твердую почву. И отведать чего-нибудь помимо битков из курятины, которыми буфетчик экспресса явно злоупотреблял.
6 августа являлось неприсутственным днем по случаю рождения наследника цесаревича, тезки сыщика. Командированный был этому рад. Он хотел денек пожить в городке инкогнито, не представляясь властям. Поручение министра высосано из пальца. Лыков проехал мимо Иркутска сознательно: объясняться с генерал-губернатором Князевым у него не было никакого желания. Ровно поэтому же не поехал сыщик и в Читу, столицу Забайкальской области, уездным городом которой являлся Верхнеудинск. Тамошний губернатор генерал-майор Кияшко всего четыре месяца как в должности. Поди еще принимает дела. Отнимать у него время макаровскими глупостями значило унижаться безо всякой пользы. И столичный гость решил нарушить субординацию. Отбыть номер, собрать за пару дней мнение здешних администраторов и лишь после этого заскочить в Читу. Там поговорить с Кияшко, уже будучи знакомым с вопросом, получить его визу и – домой. За Байкалом на ритуальные расшаркивания смотрят проще, и можно поберечь время и нервы.
Алексей Николаевич поселился в номерах «Пекин» на Лосевской улице, прельстившись тем, что у них имелась собственная баня. Он помылся, побрился, отобедал как следует и еще успел погулять по окрестностям. Верхнеудинск стоял на слиянии Уды и Селенги, во впадине меж невысоких гор. Селенга – крупнейшая из рек, впадающих в Байкал. В казачью Заудинскую слободу командированный не пошел: там нечего смотреть, кроме двух храмов. Он прошвырнулся по более чистой городовой части, осмотрел торговые ряды, Одигитриевский собор, католический костел и лучшие улицы: Большую Николаевскую, Читинскую, Базарную. Сыщик обнаружил в скромном городке даже триумфальную арку. Надпись гласила, что она возведена по случаю проезда через Верхнеудинск в 1891 году цесаревича, нынешнего императора Николая Второго.
Отужинал гость, по совету владельца номеров, в вокзальном буфете. После чего завалился спать, наслаждаясь покоем. Колеса не стучат, постель не трясется на стыках и не храпит сосед – как хорошо…
Утром Лыков надел мундир со старшими орденами и пошел представляться начальнику уезда. Надворный советник Кармазин был удивлен появлением высокого чина из самого Петербурга и поначалу воспринял его визит всерьез. Он разложил на столе выкладки и стал доказывать преимущества переноса к ним штатов из Троицкосавска.
– Вот глядите! Сегодня в Верхнеудинске проживает примерно семнадцать тысяч человек. В моем подчинении всего сорок городовых: восемь старших и тридцать два младших. Околоточных нет. Имеются три надзирателя, которые выполняют роль участковых приставов. Город разделен на три участка, сейчас собираемся завести четвертый. Очень быстро растем, знаете ли…
– Переселенцы? – сообразил командированный.
– Да, их много приехало в последние два-три года. И часть осела здесь, не хочет землю пахать. А тут и без них, знаете ли… Ну, вы уж догадались.
– Забайкальские особенности, – подхватил Лыков. – Все коренные удинцы – потомки либо казаков-первопроходцев, либо ссыльно-каторжных. Вы это хотели сказать?
– Именно так, Алексей Николаевич. Вижу, вы человек осведомленный?
– Бывал в ваших краях прежде, имею некоторые понятия. Тут еще «сахала»[15] заявилась…
Начальник уезда кивнул:
– Все так. Народ буйный, законы соблюдать непривычен. Туземцы – буряты и тунгусы – скрывают от властей свои обычаи и о преступлениях тоже молчат. Работы и средств для пропитания мало, потому воровство и разбой процветают. И что тут сделают сорок городовых? То-то… А в Троицкосавске тишь да благодать – и целый штат бездельников. Отдайте его мне!
– Коковцов – не государственного ума человек, – сердито заявил питерец. – Он объявил себя часовым у денежного ящика и видит свое предназначение в том, чтобы пореже этот ящик открывать. А страна топчется на месте. Скоро война с германцами, у нас не хватает оружия и боезапасов. Полиция получает нищенское жалованье, даже в столицах много незанятых вакансий городовых. Флот едва живой, никак не оправится от Цусимы. Поэтому задача ваша трудная.
