На службе зла

– Ты можешь хотя бы ответить, – начала Робин после очередной паузы, – какие у тебя ассоциации с той песней?

Он пожевал, отхлебнул еще пива, заказал следующую порцию «Дум-бара» и только после этого сказал:

– У моей матери была татуировка с этим названием.

Он счел за лучшее не уточнять и даже не вспоминать, на каком именно месте была татуировка. Впрочем, от еды и пива он смягчился: Робин никогда не совала нос в его прошлое, и сейчас он решил сделать для нее послабление.

– Это была ее любимая песня. А Blue Öyster Cult – любимая группа. Нет, «любимая» – это мягко сказано. Обожаемая.

– А разве не Deadbeats? – само собой слетело с языка у Робин.

Отец Страйка был солистом группы Deadbeats. О нем тоже никогда не говорилось вслух.

– Нет. – Страйк скривился в полуулыбке. – Старина Джонни был у Леды на скромном втором месте. А на первом – Эрик Блум, солист Blue Öyster Cult, но там ей ничего не обломилось. Редчайший случай.

Робин не знала, что и думать. Прежде она могла только гадать, каково это – видеть, как вся история любовных похождений твоей матери выкладывается в Сеть на всеобщее обозрение.

Страйку принесли очередную пинту; он сделал большой глоток, а потом продолжил:

– Меня чуть было не окрестили «Эрик Блум Страйк».

Робин поперхнулась водой и закашлялась в салфетку, а босс только посмеялся.

– Надо признать, Корморан не намного лучше – один черт. Корморан Блю…

– Блю?

– Blue Öyster Cult… ты меня слушаешь?

– Ничего себе! – поразилась Робин. – Ты не рассказывал.

– А ты бы рассказала?

– И что это значит: «Mistress of the Salmon Salt»?

– Хоть убей, не знаю. Тексты у них просто безумные. Фантастика, фэнтези. Бред какой-то.

А в голове звучало: «Она звала смерть… Quicklime Girl». Страйк отпил еще пива.

– По-моему, я не слышала ни одной песни Blue Öyster Cult, – призналась Робин.

– Ну как же, слышала, – возразил Страйк. – «Don’t Fear the Reaper». Не бойся, стало быть, темного жнеца.

– Кого-кого я не должна бояться?

– Это был их мегахит: «Don’t Fear the Reaper».

– А… понятно.