Категории
Ключевые слова
Ловец видений - Страница 10
Здесь публика была совершенно иной. Женщины опять были реальными простушками, а мужчины – рельефом, но типажи стали совершенно другими. Ослепительные юные красавицы исчезли, вместо них появились женщины молодые и средних лет, привлекательные, с хорошей фигурой, но не более того. Да и мужчины больше не напоминали ожившего Кена, приятеля Барби. Почти все были средних лет, имелись и пожилые. Большинство приятной наружности, но многие – некрасивые, хотя при этом и импозантные, «с харизмой».
По улицам тут никто не фланировал. Квартал был застроен либо симпатичными двухэтажными коттеджами с миленьким садом вокруг, либо несоразмерно высокими городскими зданиями. Но в любом случае на улицу выходили огромные окна, причем по какой-то удивительной причине даже в комнаты верхних этажей можно было легко заглянуть с тротуара. Вот за этими окнами – или на лужайках у коттеджей, и проистекала жизнь Квартала Идеальных Мужей.
Судя по виду, все мужья были людьми обеспеченными и явно занятыми какой-то серьезной работой. Они носили хорошие итальянские костюмы и дорогие галстуки, периодически командным тоном разговаривали по мобильным телефонам (до Грига доносилось: «Как дойдет до тридцати семи – сбрасывай!», «Задержусь, начинайте совещание без меня», «Приеду – разберусь, не отвлекайте по пустякам!»). При этом мужчины были непрерывно заняты домашними делами. Они собирали мебель, ловко ладили в саду альпийские горки и скворечники, готовили в роскошных кухнях (причем не яичницу или жареное мясо, нет – они варили хитрые супы, выпекали пышные пироги и пассеровали овощи). Это ничуть не мешало им непрерывно общаться со своими многочисленными детьми – вытирать сопли, менять подгузники, играть в шахматы и футбол, вести серьезные беседы с мальчишками и заплетать косички девчонкам. Вряд ли стоило уточнять, что все дети были милы, в меру шаловливы и тоже представляли собой абсолютный рельеф.
Примерно каждые пять-десять минут мужья отвлекались на то, чтобы подарить женам цветы или сказать нехитрый комплимент.
Сегодня удача была на стороне Грига – он проскочил квартал очень быстро, минут за двадцать (а ведь однажды шел почти шесть часов – тогда даже пришлось остановиться, зайти в какой-то садик и перекусить у чужого барбекю под недоумевающими и смущенными взглядами хозяев). Помогло то, что он пристроился к одному из счастливых семейств, идущих на пляж и даже помог мужчине, у которого на шее сидело кудрявое дитя лет трех, нести тяжелую сумку с подстилками и провиантом для пикника. Женщина поглядывала на него с тревогой – Григ возник в ее сне слишком неожиданно. Но доброжелательная улыбка сделала свое дело – женщина смирилась и приняла его в свой сон, не то в качестве родственника, не то в роли друга семьи. После этого мир вокруг как-то очень быстро замелькал, расстояние сжалось, и вместе с придуманной семьей Григ оказался на холме у летнего моря.
Здесь они и расстались. Если бы Ловец обернулся – он бы заметил, что идеальный муж, даром что рельеф рельефом, смотрит ему вслед тоскливым взглядом приговоренного к пожизненному заключению каторжника, на глазах которого выходит на волю мелкий мошенник, отсидевший пустячный срок.
Но Григ на простушку и сопровождающий ее рельеф оглядываться не стал, а принялся спускаться к морю.
Глава 3. Клиф и Роберт
Если вам доводилось во сне попадать в квартал Летнего Моря – вы наверняка это запомнили. Такие сны врезаются в память, недаром чаще всего Сноходцы осознают себя именно в этом квартале и там же потом предпочитают обитать.
Топография квартала Летнего Моря проста – это пологий холм (скорее даже, предгорья – потому что во многих местах на горизонте видны снежные горы), спускающийся к тихому синему морю. Холм весь застроен невысокими зданиями: одно-двухэтажные коттеджи с низкими белыми и синими заборами, приземистые виллы, окруженные заросшими садами, редкие кварталы каменных домов – старых, увитых виноградом и вьюнками, с открытыми настежь дверями и распахнутыми окнами (краска на рамах облупилась, ступени выщерблены, но это никого не смущает). Дворы закрыты от жаркого солнца кронами деревьев, повсюду какие-то маленькие компании жарят шашлык или барбекю, неспешно пьют вино или пиво – при этом все находятся достаточно далеко друг от друга, чтобы ничем никому не мешать. Впрочем, люди здесь дружелюбны настолько, что ссор или споров никогда не возникает.
Обязательно есть одно доминирующее над местностью здание – церковь, минарет, водонапорная башня или пожарная вышка, ратуша с башенкой и часами. Иногда где-то вдали проезжают редкие машины, хотя чаще, позвякивая, катится по блестящим на солнце рельсам трамвай.
Ну и море, конечно же. Местами темно-зеленое, местами – разбеленно-голубое, но обычно ярко-синее, лазурное – как рисуют дети. Пологие мягкие волны, бликующие на солнце, полоска песка с редкими купальщиками, несколько парусов на горизонте… Часто Сноходец осознает себя, когда ему удается дойти до моря и коснуться воды. Этот миг понимания ярок и врезается в память навечно. Теплая вода вдруг обжигает кожу – не то ледяным холодом, не то опаляющим жаром. Внезапно просыпаются обоняние и вкус – на губах оседает соль, в ноздри бьет запах йода, рыбы, водорослей.
И почему-то никому не бывает страшно. Только восторг, до этого тихо прятавшийся где-то в груди, рядом с сердцем, вырывается наружу. Хочется кричать. Хочется бежать, прыгать, плавать – тем более, что Сноходец внезапно осознает свое тело свежим, новеньким, «с иголочки», как у тренированного молодого спортсмена.
А потом, рано или поздно, встречается кто-то – Сноходец, Снотворец, иногда – тварь или особо инструктированный рельеф с повадками ментора и проводника. И человек понимает, что приобрел еще один мир и еще одну жизнь. Как правило – куда интереснее, чем настоящая.
Сейчас Григ не собирался спускаться к морю. Ему хотелось домой – хотелось все сильнее и сильнее, и означать это могло лишь одно – пора просыпаться. Время в Стране Сновидений не менее пластично, чем пространство – в один сон может вместиться долгое, увлекательное приключение… ну, или не менее долгое, скучное, ленивое ничегонеделанье. Но в любом случае пробуждение неотвратимо.
В родном квартале Григ был куда более раскрепощен, чем в чужих. Уже через несколько шагов он обнаружил, что одет не в бежевый льняной костюм, пусть и летнего, но почти официального вида, а в темно-синие бермуды и пеструю гавайскую рубашку. На голове откуда-то взялась ярко-алая бандана. На ногах вместо мягких кожаных туфель оказались сандалии. А еще Григ помолодел лет до двадцати.
Хотелось бы, конечно, думать, что все это – плод его воли, что он меняет реальность вокруг, как настоящий Снотворец, и создает новые сущности. Но на самом деле это был не прогресс, а именно что регресс – он менял себя и реальность вокруг неосознанно, как обычный простец.
Вот и пространство, повинуясь его желанию, начало сжиматься. Только что Григ спускался с холма по горячей асфальтированной дороге, а вот уже под ногами вымощенная камнем мостовая, над головой – раскидистые пинии, а впереди – утопающие в зелени виллы. Справа стоял его дом, слева – дом другого Сноходца. Все остальные соседи были рельефом.
Впрочем, Клиф – его сосед-Сноходец, настолько отличался от прочих знакомых, что вполне удовлетворял нечастую тягу Грига пообщаться с живыми людьми. Во-первых, он был старым. Мало кто из Сноходцев, даже попавших в Страну Сновидений на исходе лет, выбирает себе пожилой возраст. Но Клиф был старым, носил простые клетчатые рубашки и затертые джинсы, много возился в саду, курил трубку, рассказывал развеселые журналистские байки, из которых, однако, нельзя было понять, где и кем он работал, и порой описывал события достаточно давние с убежденностью очевидца. Во-вторых, он жил с женой, Агнес, тоже Сноходцем – случай небывало редкий. Худая, дочерна загорелая старушка вела хозяйство – что требует усилий даже в Снах, замечательно готовила и никогда не упускала случая позаботиться о молодом соседе, словно добрая бабушка, – то приносила кастрюлю вкусного рыбного супа, то наводила порядок в саду или в доме. В-третьих, ни Клиф, ни Агнес никогда на памяти Грига не покидали Квартал Летнего Моря и совершенно не интересовались ничем, происходящим вовне. В какой-то момент Григ даже начал подозревать, что и Клиф, и Агнес – это рельеф потрясающе убедительной достоверности. Но как-то пожилые супруги закатили безобразную ссору, с битьем тарелок, шумными взаимными упреками и не менее шумным примирением (незадолго до ссоры из виллы старого журналиста пулей вылетела девушка-молочница, поправляя криво надетую блузку и подтягивая короткую юбчонку). Для рельефа, пусть даже очень качественного, это было чересчур. Да и познания Клифа о Сноходцах и Стране Сновидений оказались слишком велики. Рельеф, даже столь совершенный, как недавний гидрант, не способен делать выводы – он лишь транслирует информацию, осознать же разницу между окружающими не способен абсолютно. Ну а Клиф был кладезем историй о Сноходцах, Снотворцах и простецах, и, выслушивая рассказы Грига, несколько раз делал из них столь неожиданные и верные умозаключения, что все сомнения начинающего Сноходца рассеялись.
Когда Григ подходил к воротам своего сада (за ними утопала в буйной зелени его вилла – белое с терракотой, флюгер на крыше и увитое диким виноградом патио), Клиф сидел в своем саду, в излюбленном кресле-качалке. На столике перед ним стоял запотевший кувшин (наверняка с сухим грушевым сидром) и полупустой бокал. Увидев Грига, Клиф приветливо помахал рукой. Григ секунду поколебался, но не ответить на приглашение было бы некрасиво. Он вошел в сад соседа (калитка приветливо распахнулась перед ним) и сел в невесть откуда взявшееся кресло.
– Угощайся, – предложил Клиф. Сидр, особенно грушевый, он ставил выше всех прочих напитков, лишь иногда изменяя ему с полной противоположностью – вонючим кукурузным виски.
Григ взял со стола чистый бокал (ну да, его только что не было, но на своей территории – все немножко Снотворцы) и налил сидра. В меру прохладный, хоть кувшин и стоит на столе, вероятно, с утра. Довольно крепкий, что понимаешь не сразу. Вкусный.
– Спасибо, Клиф.
– Далеко гулял? – спросил Клиф, раскуривая трубку. Григу ни разу не удавалось застать старика с уже дымящейся трубкой – он всегда закуривал при его появлении.
– По Окраине, – признался Григ. Соседа он считал человеком надежным и лишнего не болтающим. У него было уже немало случаев в этом убедиться.
