Институт

– А как же коробки?

– О, не беспокойтесь, я подыщу себе другого крепкого грузчика. – Она улыбнулась. – Буду с вами откровенна: увидев вас на обочине, под палящим солнцем, я решила, что пора немного поискушать судьбу.

– Ну, раз вам точно не нужна помощь… – В пробке у Тима вдруг разыгралась клаустрофобия, прямо как в том самолете «Дельты». – А если все-таки нужна, я останусь. Мне спешить особо некуда.

– Ничего, я справлюсь, – ответила Марджори. – Приятно было познакомиться, мистер Джемисон.

– Взаимно, миссис Келлерман.

– Может, помочь вам деньгами? Уж долларов десять у меня найдется…

Тим был тронут и удивлен – причем не впервые – добротой и щедростью простых людей, особенно тех, у кого за душой почти ничего нет. Все-таки Америка – по-прежнему славная страна, что бы там ни говорили некоторые (а порой и он сам).

– Нет-нет, что вы! Но спасибо за щедрое предложение.

Тим пожал ей руку, вышел из машины и отправился пешком по обочине к съезду на Хардивилл. Там удача ему не улыбнулась, и он прошагал еще пару миль до перекрестка с внутриштатной магистралью 92, где стоял указатель на ближайший городок под названием Дюпрей. Дело шло к вечеру, и Тим решил не ехать дальше, а поискать ночлег. В этих краях, конечно, рассчитывать на приличную гостиницу не приходилось, но лучше уж спать в клоповнике, чем укрыться в каком-нибудь амбаре или кормить комаров под открытым небом. Так Тим задумал посетить славный город Дюпрей.

Великие дела начинаются с малого.

4

Час спустя он сидел на камне у переезда и ждал, когда откроют дорогу: мимо шел бесконечный на вид товарняк. Поезд направлялся в сторону Дюпрея размеренно и величаво, на скорости тридцать миль в час: крытые товарные вагоны, автомобилевозы (груженные разбитыми, а не новыми машинами), цистерны, платформы и полувагоны с неизвестно какими ядовитыми веществами на борту (в случае крушения поезда они наверняка могли вызвать лесной пожар или отравить население Дюпрея зловонными и даже смертоносными испарениями). Наконец мимо проехал оранжевый тормозной вагон: сидевший на раскладном стуле мужчина в комбинезоне читал книжку в бумажной обложке и курил. Он оторвался от книги и помахал Тиму. Тим помахал в ответ.

До городка, стоявшего на пересечении внутриштатной магистрали 92 (в пределах населенного пункта именуемой Мэйн-стрит) и двух других улиц, оставалось еще две мили. Дюпрей, судя по всему, благополучно избежал засилья крупных сетевых магазинов: Тиму попался только «Вестерн ауто», да и тот давно стоял заколоченный. Зато имелись продуктовая лавка, аптека, хозяйственный (где торговали всем понемножку) и два салона красоты. Еще Тим заметил кинотеатр с табличкой «ПРОДАЕТСЯ» на козырьке, магазин автозапчастей с гордой вывеской «Автомир Дюпрея» и закусочную «У Беверли». Три церкви – одна методистская, две неопознанных конфессий, все из разряда «приди-к-Иисусу». На парковках в центре Тим насчитал от силы десятка два машин, включая фермерские пикапы. Людей на улицах почти не было.

Пройдя три квартала и еще одну церковь, он заметил впереди «Мотель Дюпрея». Сразу за ним – там, где Мэйн-стрит, вероятно, вновь превращалась в магистраль 92, – маячили второй переезд, депо и вереница построек с поблескивавшими на солнце металлическими крышами. За ними опять начинался густой сосновый лес. В общем, Дюпрей напомнил Тиму городок из какой-нибудь ностальгической кантри-песни Алана Джексона или Джорджа Стрейта. Вывеска на мотеле была древней и ржавой – он вполне мог быть закрыт, как и кинотеатр. Но поскольку другой ночлег Тиму явно не светил, он все же направился к мотелю.

Тим прошел мимо местной администрации и остановился возле кирпичного здания с заросшими плющом стенами. На аккуратно подстриженной лужайке красовалась табличка: «Управление шерифа округа Фэрли». Округ – судя по окружному центру – был совсем нищий.

У входа стояли две полицейские машины. Одна – довольно новый седан, вторая – старенький, заляпанный грязью «фораннер» с проблесковым маячком на приборной панели. Тим глянул на вход в управление – мимолетным взглядом путника с тугой стопкой наличных в кармане – и зашагал было дальше… Потом вдруг замер и подошел поближе к двойным дверям, по бокам от которых висели доски для объявлений. Тима заинтересовало одно объявление, и он решил убедиться, что ему не померещилось.

В наш-то век… Такого просто быть не может!

Однако вот же, рядом с плакатом «ЕСЛИ ТЫ ДУМАЛ, ЧТО В ЮЖНОЙ КАРОЛИНЕ ЛЕГАЛИЗОВАНА МАРИХУАНА, ПОДУМАЙ ЕЩЕ РАЗ», черным по белому написано: «ТРЕБУЕТСЯ НОЧНОЙ ОБХОДЧИК. ОБРАЩАТЬСЯ К ШЕРИФУ».

Ого, подумал Тим, вот так привет из прошлого!

Он собрался продолжить путь, но снова замер на месте и задумался. Как раз в эту секунду двери участка распахнулись, и оттуда, поправляя фуражку, вышел длинный и тощий рыжеволосый коп. Лучи заходящего солнца сверкнули на его значке. Он окинул взглядом рабочие ботинки Тима, пропыленные джинсы и голубую хлопчатобумажную рубашку. Присмотрелся к сумке, висевшей у Тима на плече, затем поднял глаза к его лицу.

– Чем могу помочь, сэр?

Тим вдруг ощутил ту же внезапную решимость, что посетила его недавно на борту самолета.

– Наверное, ничем, но мало ли.

5

Рыжий коп – помощник шерифа по имени Тэггарт Фарадей – пригласил Тима в участок, где в нос сразу ударил привычный запах хлорки и аммиака, доносившийся из четырех камер для задержанных. Познакомив Тима с Вероникой Гибсон, женщиной среднего возраста, которая в тот день дежурила на телефоне, Фарадей попросил у Тима водительские права и еще какой-нибудь документ, удостоверяющий личность. Тим тут же достал права и удостоверение сотрудника полиции Сарасоты – даже не пытаясь скрывать, что срок его действия истек девять месяцев назад. Как только полицейские увидели карточку, их отношение к гостю сразу изменилось.

– Вы, стало быть, не местный, – сказала Ронни Гибсон.

– Не местный. Однако собираюсь им стать – если возьмете меня обходчиком.