Все дьяволы здесь

Арман улыбнулся. Вообще-то, в тот весенний день тридцать пять лет назад он явился в офис Стивена в Монреале вовсе не за советом. Он пришел туда просто сообщить крестному, что решил сделать предложение своей подружке.

Услышав это известие, Стивен вышел из-за стола, притянул к себе молодого человека и крепко обнял. После чего коротко кивнул и отвернулся. Вытащив из кармана платок, он несколько мгновений смотрел в окно. На гору Мон-Руаяль, самое высокое место в городе. На безоблачное небо.

Потом он повернулся и посмотрел на человека, которого знал с самого его рождения.

Тот обогнал его в росте. Стал крепким. Чисто выбритое лицо, волнистые темные волосы, темно-карие глаза, серьезные и добрые. И с тем же намеком на озорство.

Арман изучал в Кембридже английский язык, но по возвращении в Квебек, вместо того чтобы податься в адвокаты или в бизнес, как советовал ему крестный, молодой человек поступил в академию Квебекской полиции.

Он сделал свой выбор.

И еще он нашел чудо. Оно явилось ему в лице младшего библиотекаря Национальной библиотеки и архива в Монреале. Библиотекаря по имени Рейн-Мари Клутье.

Стивен пригласил крестника на ланч в «Риц», чтобы отпраздновать это.

«Где ты собираешься делать ей предложение?» – спросил Стивен.

«Догадайтесь».

«В Париже».

«Oui. Она никогда там не была».

Арман и его крестный каждый год посещали Париж. Исследовали город, открывая для себя новые места. А день заканчивали мороженым в отеле «Лютеция», расположенном напротив дома, в котором у Стивена была квартира. Официанты всегда суетились вокруг мальчика, даже когда он стал взрослым мужчиной.

Приемная бабушка Армана, Зора, воспитавшая мальчика, не одобряла его походы в отель, но Арман только годы спустя понял почему.

«Это будет нашей маленькой тайной», – говорил ему Стивен.

Стивена бабушка тоже не одобряла. Хотя и в этом случае Арман узнал причину лишь по прошествии многих лет. Как узнал и то, что crème glacée[7] в «Лютеции» – самая скромная из тайн его крестного.

За бокалом шампанского в ресторане «Риц» в Монреале Арман рассказал Стивену о том, как он собирается делать предложение.

Когда он закончил, крестный уставился на него.

«Господи, garçon, – сказал Стивен. – „Врата ада“? Милостивый боже, и тебе доверили пистолет?»

Стивену тогда было под шестьдесят, мужчина в расцвете сил. Магнаты от бизнеса вокруг него были приструнены. Арман подозревал, что даже мебель побаивалась Стивена Горовица, когда он входил в комнату.

Дело было не только в силе его личности и огромном богатстве, которым он занимался, приобретая и владея, но и в его готовности использовать свои возможности и деньги, чтобы уничтожать тех, в ком он видел мошенников.

Иногда у него уходили на это годы, но в конечном счете он их сокрушал. Силой. И терпением. Стивен Горовиц обладал и тем и другим.

Он был искренне добр и открыто безжалостен. И когда он обращал свои пронзительные голубые глаза на жертву, ту пробирала дрожь.

Но не Армана.

Не потому, что он никогда не оказывался под прицелом, а потому, что он знал: Стивен никогда не причинит ему вреда. Арман и сам боялся причинить ему вред. Разочаровать его.