Глазами жертвы

– Твой кофе остывает, – заметил Тейтум.

– Ой! – Бентли искренне удивилась, увидев перед собой чашку. Сделала глоток – кофе оказался неплох.

– Я рассказывал детективу О’Доннелл о твоей сестре.

– А что с моей сестрой?

– Увидела ее на фотографии с Гловером, – пояснила детектив, – и удивилась.

– Верно. – Зои кивнула. – Это потому что Гловер… А что вы пьете?

– Горячий шоколад, – сказала О’Доннелл, прихлебывая.

Бентли не могла оторвать глаз от ее чашки. Шоколад венчала шапочка взбитых сливок, присыпанная какао. Теперь кофе показался Зои безвкусным. Теперь она заметила, что О’Доннелл заказала еще и сэндвич… Ох, как кушать-то, оказывается, хочется!

– Я сейчас вернусь! – выпалила она и пошла к барной стойке. Там выбрала горячий шоколад и сэндвич под названием «Кентавр». В ожидании заказа пыталась собраться с мыслями, то и дело поглядывая на Тейтума и О’Доннелл. Они склонились друг к другу над столом, и Тейтум что-то рассказывал вполголоса. Наверное, о прошлом Гловера. И о том, как тот связан с Зои.

Через пару минут бариста вручил Бентли горячий шоколад и сэндвич. Она вернулась за столик и отпила из чашки. Благодаря сладкому бархатистому вкусу шоколада мир вокруг проступил отчетливее и хаос в голове Зои начал упорядочиваться. Напиток приятно согревал горло.

– Я думаю, оба убийцы знали Кэтрин Лэм, – проговорила она. – Ясно, что одним из них был Гловер, но явно не он пил кровь жертвы, не он накрыл ее одеялом, не он надел ей на шею цепочку. Все это сделал второй. Можно пока называть его бетой.

– Эти умозаключения верны, только если Гловер действительно убил Кэтрин Лэм, – заметила О’Доннелл.

Зои попробовала сэндвич. Кентавр подозрительно напоминал по вкусу индейку.

– Детектив, наступает момент, когда нужно сосредоточиться на конкретном подозреваемом. Я не буду учить вас, как вести…

– Я лишь напоминаю, что окончательные выводы делать рано. – О’Доннелл нахмурилась и слегка склонила голову.

Зои бросила быстрый взгляд на Тейтума, многозначительно подняв брови: заметил ли он этот жест? Напарник не отреагировал.

– Вероятно, Гловер встретил сообщника в церкви, – продолжала Зои.

– Либо он знал бету раньше, и тот привел его в церковь, – предположил Грей.

О’Доннелл допила свой шоколад.

– Итак, Род Гловер вернулся в Чикаго из Дейла несколько недель назад. Насколько я поняла, он был ранен и к тому же смертельно болен – значит, нуждался в убежище.

– И нашел друга, который поспешил помочь, – добавил Тейтум.

– Гловер вполне мог у него поселиться. – Зои выловила ложкой взбитые сливки, оставшиеся на горячем шоколаде. – Совершенно очевидно, зачем он вернулся в Чикаго. Здесь он чувствует себя в безопасности. Последние десять лет Гловер здесь обживался. Теперь же, когда он потерял работу и оказался при смерти, приехал сюда за дружеской поддержкой.

Зои лизнула ложку, но, поймав хмурый, осуждающий взгляд О’Доннелл, остановилась.

– Вероятно, он проходит лечение от рака, – задумчиво проговорила Холли. – Мы можем получить ордер и сделать запросы в местные клиники, числится ли у них пациент по имени Род Гловер или Дэниел Мур.

– Мы уже пробовали, – отозвался Тейтум. – Искали его в больничных записях – ничего. Еще показывали его фотографию персоналу, но в Чикаго более десяти тысяч больных раком – это все равно что искать иголку в стоге сена. Не говоря уже о том, что врачи не горят желанием разглашать сведения о пациентах. Один аналитик в Куантико все еще занят изучением больничных документов.