Глазами жертвы

– Я тут нашел два нераскрытых дела… Убийцы оставляли на стенах надписи кровью жертв. Как думаешь, это может пригодиться?

– Не исключено. – Зои опять убрала наушники. – Сообщник бета пил кровь из руки жертвы. Судмедэксперт сказала, что пил он жадно, раз остались такие синяки. Вопрос в том, зачем ему это.

– Просто он невменяемый псих. – Тейтум знал, что машет красной тряпкой перед быком. Зои терпеть не могла следователей, которые все действия убийц объясняли невменяемостью. Провокация на нее не подействовала.

– Что ж, одной из причин вполне может оказаться некое психотическое расстройство, при котором преступник временно утрачивает контроль над собой. В такие периоды он способен на что угодно, не только писать кровью на стенах. Тогда его действия продиктованы галлюцинациями или иллюзиями, и предсказать его поведение попросту невозможно.

– Но ты же заверяла, что Гловер не возьмет в напарники сумасшедшего.

– Так и есть, но возможны исключения, потому что многие люди с психотическими расстройствами способны адекватно вести себя в обществе. Такую вероятность нельзя выпускать из виду. Тогда нет смысла изучать конкретные расследования – логической цепочки может вовсе не быть. В прежних преступлениях беты может фигурировать кровь или каннибализм, а может, что-то совсем другое.

– Какие еще варианты?

– Парафилия, связанная с кровью.

Парафилия. Словечко из профессионального жаргона Зои означало, что какой-то псих возбуждается от странных фетишей. Тейтум задумался.

– Если у него парафилия, то он скорее будет извлекать кровь, чем писать ею послания.

– Я бы сказала, что это зависит от послания, – возразила Зои. – Кровавые надписи могут быть одной из ранних фантазий, которые преобразовались в желание пить кровь. Тогда я предположила бы, что надписи имели сексуальный подтекст, а на месте преступления обнаружена сперма.

– Тогда оба расследования мимо, – заключил Тейтум. – Один из убийц написал на стене «шлюха», другой – библейскую цитату. Следов спермы в обоих случаях не нашли.

– Ясно. – Зои считала возможные варианты, загибая пальцы. – Третья возможность – синдром Ренфилда.

– Ренфилд? Тот чудак из «Дракулы»?

Брови Бентли поползли вверх, и Тейтум усмехнулся.

– Что такого? Удивлена, что я тоже читаю книги?

– Да я… нет, я просто…

Она казалась такой смущенной, что Грей снова улыбнулся.

– Не бери в голову. Так что там с Ренфилдом?

– Синдром Ренфилда, или клинический вампиризм, подразумевает, что человек одержим жаждой крови самой по себе. Нет сексуального подтекста, нет галлюцинаций и иллюзий.

– То есть человеку просто хочется пить кровь. Это своеобразное кулинарное предпочтение?

– Не уверена, – призналась Зои. – Нет достоверных сведений о причинах возникновения синдрома Ренфилда. Кстати, я написала одному знакомому, который исследует это заболевание. Погоди, я проверю почту…

– В любом случае выходит, что эти преступления никакой связи с нашим делом не имеют. Поскольку кровь никто не пил.

– Верно. – Зои отвлеклась от монитора. – Человек, страдающий синдромом Ренфилда, не станет писать кровью на стенах. Это нелогично.

– Значит, эти дела отметаем.