Чудовище Карнохельма

И снова посмотрела на затянутые коркой глаза хёгга. А потом решительно вытащила пробку из склянки.

– Глупая жалостливая Энни, – проворчала я, смешивая теплую воду с настоем трав.

Отставила посудину и осмотрелась. Хёгг лежал неподвижно, но чтобы добраться до его глаз мне понадобится опора. Пыхтя, я подтащила к драконьей голове несколько ящиков, поставила один на другой. С сомнением осмотрела конструкцию. И полезла наверх, прижимая к себе разведенный настой и тряпку, оторванную от моего же платья.

Ящики подо мной скрипнули, но устояли. А драконья макушка оказалась на расстоянии вытянутой руки! Сглотнув ком в горле, я смочила лоскут и приложила его к левому веку хёгга. Чудовище не шелохнулось. И уже смелее я снова смочила тряпку и попыталась протереть драконий глаз. Повторить процедуру пришлось несколько раз, но когда веки освободились от корок, я с гордостью осмотрела свою работу.

– Вот, теперь неуклюжую Энни можно назвать спасительницей драконов! – пробормотала я. – А что, неплохое звание, да? Точно лучше чем «семейное посмешище» или «Ошибка Вильсон»!

И лишь сейчас увидела, что мутная пленка поднялась, а хёгг смотрит на меня. У него были пугающие радужки желто-серого цвета и узкие кошачьи зрачки. А взгляд внимательный, пристальный. Я неловко переступила ногами, и голова дракона переместилась, чтобы не упускать меня из вида.

Моя шаткая опора дрогнула, и я вместе со всеми ящиками грохнулась вниз, болезненно приземлившись на земляной пол! Взвыв, вскочила, шарахнулась в сторону. Драконье крыло дернулось, загораживая мне выход.

Я похолодела. Вот так и лечи это чудовище!

Отступила в темноту пещеры. Медленно и неповоротливо хёгг тоже развернулся. Открыл пасть. И зарычал!

Я кубарем отлетела, спряталась за ящиками, пытаясь успокоить хриплое дыхание. Хёгг тяжело топал где-то у лаза, ударялся о стены шипастый хвост. И снова рык! Я присела, закрыла уши ладонями. Железный ящик со звоном ударился в стену. Что не нравится этому чудовищу?

– Я пытаюсь тебя лечить! – крикнула я. – Прекрати все ломать!

В ответ своды пещеры дрогнули от рычания. Эхо ударило по ушам, и я забилась в угол, трясясь от страха. Боги! Да этот монстр меня просто сожрет! На что я надеялась? Очнулась зверюга и теперь ищет чем закусить! И зачем я его пожалела?

Железный ящик, за которым я спряталась, отлетел в сторону. Голова дракона возникла совсем рядом, и, взвизгнув, я поползла вдоль стены, не в силах даже вскочить. Ладонь попала на острый уголек и взвыла я уже в голос. Дракон ответил рыком, от которого, кажется, сотряслись стены. А ведь с утра еще прикидывался дохлым! Змеюка!

Доползти до укрытия я не смогла, путь прекратила когтистая лапа. И снова совсем рядом возникла драконья башка. Я зажмурилась, ощущая на лице дыхание чудовища. От ужаса волосы на голове встали дыбом, а вдоль хребта скатилась холодная капля пота. И стало обидно, что меня вот так бесславно и прозаично сожрут. Ни тебе свадьбы, Энни, ни тебе дома у моря, ни булочек на завтрак. Пасть драконья и его же утроба – вот твоя судьба!

От понимания, что терять все равно нечего – куда бежать-то? – я оттолкнула ладонями горячий драконий нос, лихорадочно втягивающий воздух рядом со мной.

– Пошел вон! Кыш! Место!

Хёгг рыкнул. И слегка отодвинулся. Я привалилась к стене, дрожащей рукой вытирая со лба испарину. Чудовище не двигалось. Во тьме пещеры я уже не видела его глаз, но была уверена, что смотрит дракон на меня. Правда, попыток мною закусить он пока не делал.

А потом хёгг нервно ударил хвостом и тяжело опустился на пол. Замер.

– Устал, верно, пугать несчастную переселенку, – сердито прошептала я, чтобы хоть как-то взбодриться. Вот только что делать дальше? Чудовище загородило мне проход и чтобы пробраться к выходу, нужно перелезть через чешуйчатый и шипастый хвост! Да меня же удар хватит, как любила выражаться тетушка Хло!

Я замерла на месте, слепо таращась во тьму. Очертание драконьей туши угадывалось смутным силуэтом. Хёгг тоже замер, лишь его сиплое дыхание указывало, что чудовище живо. Не знаю, сколько я так просидела, но скоро начало урчать в животе, напоминая о простых человеческих радостях, таких, как еда и вода.

Дрожа и сжимая зубы, чтобы не взвизгнуть, я подкралась к хёггу. Постояла, напряженно всматриваясь и пытаясь понять степень угрозы. Но дракон не шевелился. Может, устал и уснул? Кстати, надо поискать в ящиках снотворное, а то мало ли… и почему эта дельная мысль не пришла мне в голову раньше?

Драконий хвост перегородил выход, и, отчаянно выдохнув, я перевалилась через него, примерившись между двумя шипами высотой с копье. Руки ощутили гладкость и нездоровую горячечность сухой чешуи. Жирный налет сажи остался на ладонях. Но чудовище так и не двинулось с места, даже когда я по своей неуклюжести врезала по шипу ногой. Хотя, возможно, хёгг в своей бронированной шкуре этого даже не заметил.

Я вылетела из пещеры и присела, судорожно дыша. Вытерла лицо и руки снегом, сунула ледышку в рот.

– Ненавижу драконов, – устало пробормотала себе под нос, успокаиваясь.

Сидеть долго не стала – снаружи оказалось холодно. Вытащила из мешка сухую полоску мяса и остаток лепешки, прожевала. И нехотя вернулась в пещеру, уже спокойнее перебравшись через хвост хёгга.