Резонанс - Страница 11
– У моряков – направление. У нас – сектор в одиннадцать с четвертью градусов от этого румба и до следующего. Отсчёт начинается с запада и идёт против часовой стрелки. В первом румбе каждого витка интенсивность излучения наименьшая, к концу шестнадцатого она достигает своего предела.
У меня от столь сумбурных объяснений голова кругом пошла. А вот чуток оклемавшийся Лёва лишь покивал, словно эта лекция подтвердила какие-то его догадки.
– Наши способности будут как-то зависеть от того, в какой именно момент мы войдём в резонанс? – спросил вдруг Антон – тот самый рыжий счастливчик.
Старший лейтенант поколебался немного, но на показавшийся ему неудобным вопрос всё же ответил.
– Будут! И от витка, и от румба. В первую очередь – от витка.
– А какой виток самый перспективный? – подключилась к расспросам чернявая девица.
– Неважно! – отмахнулся лейтенант. – Вы в любом случае не сможете контролировать процесс инициации. Мой вам совет – просто расслабьтесь!
Совет был неплох, и я бы с превеликим удовольствием ему последовал, да только нервы едва ли не звенели от напряжения. Ещё и это тягостное ожидание непонятно чего…
– Дирижабль! – встрепенулся вдруг Аркадий.
Я обернулся и обнаружил, что к причальной мачте и в самом деле приближается небольшой аэростат, а его то ли сопровождают, то ли конвоируют два истребителя. Надпись на борту гласила: «Общество изучения сверхэнергии». Ниже было написано что-то куда мельче, разобрать слова не удалось. А вот Аркаша хоть и сощурился, но всё же прочитал:
– «Под патронажем великого князя Михаила»… – Он скривился и сплюнул под ноги. – Контра!
Я бы тоже сплюнул, да пересохло в глотке. Контра и есть.
Великий князь Михаил на протяжении двух последних десятилетий возглавлял засевших в сенате монархистов. И пусть мой папа всерьёз полагал, будто лишь нежелание этого старорежимного реликта содействовать возвращению из зарубежного изгнания своего венценосного кузена уберегло и уберегает республику от попыток реставрации монархии путём вооружённого мятежа, мне казалось правильным поставить к стенке всех реваншистов разом.
Один из транспортников укатил на взлётное поле, принял там полдюжины человек и вернулся к пропускному пункту. Проверка документов много времени не заняла, почти сразу шлагбаум дрогнул и ушёл вверх, автомобиль резко тронулся с места, быстро набрал скорость и, заложив крутой вираж, вывернул на окружную дорогу.
– По машинам! – скомандовал старший лейтенант. – Пошли! Пошли! Быстрее! Занимайте места по правому борту!
Мы подсадили Ингу и Лию, забрались следом сами и потеснились на лавке, давая возможность усесться рядом уже знакомому рыжему парню и его чернявой спутнице. Противоположную лавку заняли мужчины и женщины в возрасте от двадцати до тридцати лет в столь же невыразительно больничных одеяниях.
Нас семеро, их семеро. Очень интересно.
Я огляделся и обнаружил, что в других машинах соотношение выдерживается столь же строго. Один соискатель, один… А кто?
Инструктор? Санитар? Реаниматор? Непонятно.
Но зато стало ясно, почему инициацию проводят столь ограниченными партиями, – иначе и машин не напасёшься, и персонала никакого не хватит.
– Ну, чтоб не пятьсот вёрст! – произнёс старший в медицинской бригаде и спросил: – Все облегчились? Я серьёзно – остановок не будет, придётся по-морскому, с борта!
– А долго ехать?
– Кому как. Самое большее – двенадцать часов. Вода и сухой паёк у нас припасены, а вот удобствами машина не оборудована, примите к сведению. И никаких шуток – остановки в пути не предусмотрены.
Инга с Лией переглянулись, спустились по лесенке у заднего борта и поспешили к выстроенному немного на отшибе сараю с отхожими местами. Я бы, наверное, тоже последовал их примеру, только понял вдруг, что ноги сделались ватными и едва ли получится проделать весь этот путь и забраться обратно в кузов.
Ничего, потерплю…