Дюна

– Как? – спросил Фейд-Раута. Тема была потрясающе интересной. Любой знал, что снять имперскую обработку немыслимо.

– Об этом в другой раз, – ответил барон. – Продолжай, Питер.

– А вместо Юэ, – заговорил Питер, – подозрения Хавата мы направили на очень интересную персону. Сама смелость такой мысли заставит Хавата считать свои подозрения обоснованными.

– На какую же персону? – спросил Фейд-Раута.

– На нее саму… на леди Джессику, – ответил барон.

– Тончайшая мысль, – заметил Питер. – Разум Хавата будет настолько поглощен подозрением, что в результате он окажется не в состоянии безошибочно выполнять обязанности ментата. Он может даже попытаться убить ее. – Питер нахмурился. – Впрочем, я не думаю, чтобы это оказалось ему под силу.

– Ты ведь не хочешь этого, не правда ли? – съехидничал барон.

– Не отвлекайте меня, – сказал Питер. – И пока Хават будет занят леди Джессикой, мы отвлечем его внимание на беспорядки в нескольких городских гарнизонах. Бунты будут подавлены, и герцог решит, что обеспечил свою безопасность. И тут, в нужный момент, мы даем сигнал Юэ и вводим главные силы… эх…

– Продолжай, говори ему все, – сказал барон.

– Введем главные силы и подкрепления: два легиона сардаукаров в харконненских мундирах.

– Сардаукары! – выдохнул Фейд-Раута. Мысли его обратились к страшным императорским войскам, убивавшим без милосердия, к солдатам-фанатикам Падишах-Императора.

– Ты видишь, Фейд, как я тебе доверяю, – сказал барон. – Даже крохотный намек на это не должен дойти до ушей других Великих Домов, иначе Ландсраад может объединиться против императорского Дома и настанет хаос.

– Существенно здесь то, что с тех пор как Дом Харконненов взялся за выполнение грязной работы в Империи, у нас появились свои преимущества. Конечно, занятие это небезопасно, но, если не терять осторожности, Дом Харконненов может разбогатеть, как никто в Империи.

– Ты даже не представляешь, Фейд, сколько всякого добра вовлечено в оборот, – сказал барон, – и не сможешь представить даже в кошмарном сне. Начнем с того, что нам неоспоримо принадлежит директорат компании КАНИКТ.

Фейд-Раута кивнул. Целью было богатство, а ключ к этому богатству – КАНИКТ… каждый благородный Дом черпает из сундуков компании в той мере, которую допускает его участие в директорате. А посты директоров КАНИКТ… были реальным отражением расстановки политических сил в Империи, зависящих от распределения голосов внутри Ландсраада и соотношения сил его и Императора с окружением.

– Герцог Лето, – сказал Питер, – может решиться бежать к бродячим шайкам фрименов на окраине пустыни. Или же может попытаться послать туда свое семейство якобы в безопасное место. Но этот путь перекрыт одним из агентов его величества… экологом планеты. Быть может, вы помните его… Кайнс.

– Фейд помнит его, – ответил барон, – продолжай.

– Вы слишком уж торопите, барон, – сказал Питер.

– Приказываю продолжать! – рявкнул барон. Питер пожал плечами:

– Если все будет идти по плану, Дом Харконненов получит субфайф на Арракис по истечении одного стандартного года. И распределением постов в этом файфе будет ведать ваш дядя. Арракисом будет править его личный агент.

– Тем выгоднее, – сказал Фейд-Раута.

– Действительно, – согласился барон и подумал: «Впрочем, это всего лишь справедливо. Ведь это мы укротили весь Арракис… кроме разве что нескольких шаек этого сброда, зовущего себя Вольным народом, что прячутся в пустынях… и нескольких прирученных контрабандистов, прилипших к планете, словно завсегдатаи биржи труда».

– Все Великие Дома узнают, что барон погубил Атрейдесов, – сказал Питер, – в этом невозможно усомниться.

– Невозможно, – выдохнул барон.

– Но прекраснее всего то, что об этом узнает и сам герцог. Он догадывается даже сейчас. Атрейдес наверняка чувствует ловушку.