Дюна

– Я спрашиваю лишь о том, что видите в нашем будущем вы, при ваших высших способностях.

– В будущем я предвижу лишь то, что уже предвидела в прошлом. Ты прекрасно знаешь положение дел, Джессика. Сознание расы чувствует собственную смертность и боится застоя наследственности. Она же в нашей крови… эта потребность смешивать гены… без всякого плана. Империя, компания КАНИКТ, все Великие Дома – все они лишь щепки, которые несет поток.

– КАНИКТ, – пробормотала Джессика. – Должно быть, там уже решили, каким образом лучше перераспределить доход, получаемый от Арракиса.

– Что такое КАНИКТ как не флюгер, следящий за направлением ветров нашего времени? – сказала старуха. – Император и его приближенные сейчас контролируют пятьдесят девять целых шестьдесят пять сотых процентов голосов директоров КАНИКТ. Естественно, все они чуют наживу, а раз ее чуют и прочие, похоже, число поданных за него голосов возрастет. Вот и вся история, девочка.

– Она-то и интересует меня теперь, – сказала Джессика. – Исторический обзор.

– Не остроумничай! Ты не хуже меня знаешь, какие силы нас окружают. У нашей цивилизации три опоры: императорский Дом противостоит Федерации Великих Домов Ландсраада, а между ними лавирует Гильдия с ее чертовой монополией на межзвездные перевозки. Политический треугольник – наиболее нестабильная из всех структур. И все было бы куда хуже, если бы в Империи доминировала несложная феодальная торговая культура, обратившаяся спиной к науке…

Джессика горько произнесла:

– Щепки на поверхности потока… вот эта – герцог Лето, эта – его сын, а эта…

– Заткнись, девчонка. Ты ввязалась в эту историю, с самого начала представляя последствия.

– «Я из Бинэ Гессерит: я живу, чтобы служить людям», – процитировала Джессика.

– Именно, – произнесла старуха, – и теперь нам остается лишь надеяться сохранить в грядущем всеобщем пожаре ключевые генетические линии.

Джессика закрыла глаза, чувствуя, как подступают к ним слезы. Она подавила внутреннюю дрожь, потом внешнюю, выровняла дыхание, пульс, высушила внезапно вспотевшие ладони. Наконец она произнесла:

– Я сама заплачу за свою ошибку.

– И твой сын заплатит вместе с тобой.

– Я буду защищать его всеми силами.

– Защищать, – фыркнула старуха. – Ты прекрасно понимаешь, что может тогда получиться. Защищай его понадежней, Джессика, и он вырастет слишком слабым для любой судьбы.

Джессика отвернулась к окну, за которым сгущалась ночь.

– А она и впрямь так ужасна, эта планета Арракис?

– Достаточно скверное местечко, но все-таки Миссионария Протектива побывала там и несколько смягчила обстановку. – Преподобная Мать тяжело поднялась на ноги и разгладила складку на одеянии. – Позови сюда мальчика, мне пора уезжать.

– А это необходимо?

Голос старухи подобрел:

– Джессика, девочка, я хотела бы оказаться на твоем месте и разделить твои страдания, но у каждого своя судьба.

– Я знаю.

– Ты дорога мне, как собственная дочь, но я никогда не позволяла материнским чувствам брать верх над обязанностями.

– Понимаю… необходимость…